- Что с ней?
- Мне кажется, что ей стало плохо, и она потеряла сознание, когда она вошла ко мне в комнату. Но я успел подняться и подхватить ее.
Полковник вновь как-то не слишком доверчиво посмотрел на меня, тогда как в глазах Тро вообще не было ни капли веры в то, что я сказал правду, но он промолчал, лишь как-то двусмысленно хмыкнув себе под нос.
- Ладно, пусть будет так, - согласился не очень уверенно со мною Колин.
- Ладно, - подтвердил я, - ну а теперь ваша очередь. Как что здесь происходит?
- Я думаю, лучше о произошедшем тебе расскажет Энака. Вон она и в себя уже пришла, только все еще упорно притворяется, что она без сознания.
- Знаю, - ответил ему я, так как уже почувствовал то, что девушка у меня на руках как-то напряглась и то состояние расслабленного тела, еще несколько мгновений назад ощущаемого мною, пропало.
Колин же на мои слова практически не обратил внимания, и произнес как-бы в никуда.
- Или тебе так понравилось, когда тебя носят на руках? - но было понятно, что обратился тролль именно к девушке, которая после его слов как-то еще больше сжалась, и создалось такое ощущение. Что она старается спрятаться от них.
Между тем тролли не прекратили своего словесного трроллинга.
- Мне кажется, что ты не верно предположил, - крикнул от барной стойки Тро, - ей нравиться, что ее носит на руках именно наш малыш.
И заржал в полный голос.
Его громоподобный смех через секунду усилился еще одним рыком, который заменял подобное действо второму троллю.
А у меня с рук мягко соскользнуло тело девушки, и уже через мгновение я услышал, как закрылась дверь кабинета, в котором у меня сегодня произошло так много интересных событий.
- Что встал? - сказал мне более крупный великан, - нехорошо девушку заставлять ждать, - замолчав на мгновение уже гораздо серьезнее добавил, - Думаю, и рассказать тебе она сможет гораздо больше.
И практически когда я подошёл к самой двери мне в спину прилетело.
- Не обижай ее.
"Ага, обидишь ее, как же, сразу без головы останешься".
Однако, не оглядываясь, я ответил другое.
- И не думал об этом.
А затем вошёл в приват комнату, где уже прописался за последнее время.
****
Первое, что я увидел, войдя внутрь, это покорно сидящую в уголке на краешке одного из диванчиков девушку.
И сейчас меня никто уже не старался убить или покалечить.
В это мгновение передо мной сидела не богиня-разрушительница, живое воплощение смерти и холодной ярости, а какое-то отчужденное существо, которое уже никак не желало реагировать на окружающую ее действительность.
Невероятно прекрасное и невыразимо притягательное и красивое, но совершенно лишенное жизни создание.
- Так дело не пойдет, - пробормотал я.
Как, скажите мне, можно разговаривать с хоть и прекрасной, но холодной и бесчувственной скульптурой. Неживым каменным изваянием.
И я сделал первое, что пришло мне в голову.
Сказку про спящую красавицу все читали. Так что следующий мой шаг был вполне разумным, особенно если глядеть на него со стороны русского менталитета и народного метода, с помощью которого решается большая часть проблем.
Большой и надежный метод под названием "авось".
В общем, я резко наклонился и поцеловал ее в губы.
И в следующее же мгновений поверил и во все сказки, и в красавиц, которых можно разбудить поцелуем.
А главное понял как наиболее доходчиво, надежно и проверено объяснить то, что так лучше больше не делать. Оказалось что такой стимул как хороший и проверенный удар сразу четырьмя руками в разные такие нежные и ранимые части моего тела, может мне надежно и быстро все объяснить.
Хорошо хоть я успел отскочить назад, почему-то примерно такой реакции и ожидая. И лишь вскользь получив по скуле и куда-то в область ребер.
"А ведь хотел сделать доброе дело. Помочь человеку. А нет, креату, вроде. Может у них религией делать хорошие дела запрещено?" - думал я, посматривая на пришедшую в себя девушку, смотрящую на меня уже не равнодушными и холодными ничего не выражающими глазами.
Правда, ничего хорошего в ее взоре и сейчас не было. Угадывалось, в нем как минимум желание чего-нибудь мне оторвать и куда-нибудь забить, ну или что-то похожее, но, по сути, недалеко ушедшее от моей мысли.
Но хоть на растение она перестала быть похожа.
А потому отсев от нее подальше и потирая скулу к которой она успела приложиться (и почему это я не смог войти в боевой транс сейчас?), я сказал.
- Ну, хотя бы ожила и то хорошо.
А потом, посидев еще немного и помолчав, продолжил.
- Церемониться после такого милого и необычайно дружеского знакомства, думаю, теперь нет особого смысла, да и разводить простые разговоры мне особо не хочется, так что видимо нам остается просто сесть и, по возможности мирно, ну или по крайне мере не поубивав друг друга, ты поняла намек, поговорить.
Опять не дождавшись от нее никакой реакции, я решил сначала разъяснить ей суть моего предложения, чтобы больше не было никаких возможных вопросов, ответ, на который в ее понимании может быть вполне однозначен. Одна из ее острых железяк в моем сердце.
Начал я с представления себя любимого, так как не помнил, чтобы хоть раз называл Энаке свое имя.
- Добрый день, еще раз. Меня зовут Дим. Я хотел предложить вам работу, - мне казалось, что эти слова должны были ее успокоить, если она меня с кем-то спутала или что-то неверно поняла из моего звонка ей и нашего предыдущего разговора.
Однако наоборот, почему-то после моих слов ее необычайно красивые ярко синие глаза с нечеловеческой слегка желтоватой радужкой, как у кого-то хищника, сузились.